Сегодня день рождения Александра Сергеевича Пушкина.
Когда я была школьницей старших классов, в этот день наша литературная студия участвовала в уличных чтениях. Мы читали отрывки из наших стихов и рассказов у подножья памятника А.С. Пушкина на площади, названной его именем, в Кемерове.
Я совершенно обычная россиянка, воспитанная в духе того, что «Пушкин — это наше всё». Знаю ровно столько стихотворений, сколько учили в школе: вступление к поэме «Руслан и Людмила», письмо Татьяны к Онегину, «Мороз и солнце, день чудесный…» — ну, и ещё парочку. Чаще всего в жизни я употребляю две цитаты из АСП (так мы сокращали Пушкина на лекциях в универе):
- Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей (это из «Евгения Онегина);
- Народ безмолвствует (это из «Бориса Годунова»).
(сейчас только поняла, что тут присутствуют и имя моё, и фамилия частично, и даже отчество, это прикольно!)
Но у меня есть одна странная фантазия, и связана она именно с Пушкиным. Иногда я думаю: как круто было бы доставить человека из предыдущих веков в современность. Человек из 19 века для меня — именно Александр Сергеевич. Я не знаю, почему, не спрашивайте. Так исторически сложилось с детства:)
Я представляю, как бы я провезла Пушина по улицам Москвы. Показала бы ему тот домик на Арбате, в котором он жил какое-то время после свадьбы и в котором сейчас его музей-квартира. Может быть, мы бы и в музей зашли. И он бы сказал мне: «Это что, всё про меня?» Показала бы Александру Сергеевичу машины, метро. Телевизор, интернет. Обязательно привезла бы его в какой-нибудь продуктовый гипермаркет и дала бы погулять между полок. Почему-то именно его удивление и его реакции мне бы хотелось увидеть.
Я бы, конечно, рассказала ему о том, что сейчас он — «наше всё». Что его стихотворения учат в школе наизусть, и думаю, что он бы удивился, что именно эти стихотворения были выбраны в качестве предмета для изучения. Ещё рассказала бы ему историю о том, что один мой знакомый на спор выучил «Евгения Онегина» наизусть. Мы были в археологической экспедиции, и каждый вечер он перед строем читал нам несколько минут «Онегина». Я бы сказала ему, что именно им, Пушкиным, пронизана вся наша культура и повседневность. И даже есть фраза: «Я тебе что, Пушкин?»
Несомненно, Пушкин был гений. Когда он погиб, он был младше, чем я сейчас. И мне было бы так любопытно посмотреть на этого человека, поговорить с ним! Понять, насколько он осознаёт свой талант и как он относился к своему литературному наследию — серьёзно или не очень. Ну, и вообще, посмотреть — какой он, гений? Как говорит, что говорит, как смеётся, как рассуждает. За что его полюбила одна из самых красивых женщин начала позапрошлого века? Ух, интересно, товарищи! Жаль, что неисполнимо.
Ну, что, в память об Александре Сергеиче тряхнём стариной и зачтём домашним письмо Татьяны к Онегину (или письмо Онегина к Татьяне)? Я начинаю: «Я к вам пишу, чего же боле, что я могу ещё сказать…»