Я никогда не хотела переезжать в Москву. Я плакала от обиды и бессилия, когда кто-то из близких и дорогих мне людей собирал чемоданы и уезжал в столицу. Я всегда настаивала на том, что надо развивать свой город, свою область и «кто, если не мы?!» Я всегда «топила» за Кемерово, за Кузбасс. Мне всегда всего хватало: людей, событий, мероприятий, тусовок. Если знакомые уезжали, потому что не могли реализоваться, я считала, что реализовываюсь на 100%. Я знала очень многих, и очень многие знали меня. Несколько лет назад я ходила к астрологу (зачем-то), и она сказала мне: «Ты, Женя, в Кемерово, как паук в центре своей паутины, — всегда знаешь, за какие ниточки надо потянуть, чтобы получить своё». Примерно так оно и было. В редкие приезды Москву в гости или в командировки чувствовала себя неуютно, хотелось домой.
И вдруг. Сначала уехала сестра, которой в Кемерово как раз всего было мало. А через год уехал «поработать на лето» муж, и к концу этого лета стало понятно, что возвращаться он не хочет. Я была в растерянности, если честно. «Ищи работу, перебираемся«, — сказал муж. Резюме я отправила лишь один раз, зацепившись за комментарий московской знакомой в фейсбуке: кинула наудачу. И уже на следующий день мне позвонил её, знакомой, а ныне и мой руководитель. Работа нашлась сама, быстро, по специальности, с приличной зарплатой. И я переехала в ноябре 2018 года. На следующий день после прилёта вышла на работу. Офис был в одном из Арбатских переулков. Я ходила по Арбату дважды в день, и не могла поверить, что вот: я. иду. по Арбату. на работу. Было ощущение какой-то большой аферы. Словно я проснусь — и окажусь дома, а это всё какое-то ненастоящее.
Я очень люблю свой город Кемерово. Потому что это город, с которым я выросла. Однажды я ехала вечером на такси домой, по радио играла песня, кажется, «Любэ». Я ехала и всматривалась в окна родного города. Почти с каждым домом этого не очень-то и маленького промышленного города у меня что-то было связано: тут жила одна подружка, тут — другая. Сюда мы ходили в гости, когда я ещё была маленькая, и деревьев тут не было ещё. А здесь я какое-то время сама жила, учась в университете. А вот
и сам универ, в стенах которого я провела 11 лет как школьница, как студентка и как сотрудник. Родной город — он как родной человек, с которым давно живёшь: ты его любишь, но в текучке дней забываешь об этом. Иногда он бесит. Иногда от него устаёшь. Но это город, который рос и менялся с тобой, и у вас с ним одна ДНК что ли. Ты помнишь его, он помнит тебя, и дни вашей совместной жизни переплетены.
Через 3 месяца моего пребывания в Москве на работе случился корпоратив. И после него такси везло меня домой. Февраль, поздний вечер. Я смотрела в окно и с тоской понимала, что этот город навсегда чужой. Никогда не будет тут радости узнавания: незнакомые дома, незнакомые улицы, никогда не знаешь, куда повернёт машина, и что там будет, за этим поворотом. Часть пути была уж совсем мрачная: на меня смотрели заброшенные хрущёвки черными пустыми глазницами, и только потом я узнала (наш офис переехал в этот район), что это дома, уже освобожденные по программе реновации. Я чуть не плакала.
Ещё через 3 месяца оказалось, что у меня в груди опухоль. И тут стало понятно, что случайностей не бывает. Я оказалась на лечении в одном из лучших федеральных онкоцентров, значит, не зря переехала. Москва стала стремительно приобретать для меня новые черты: пока я обследовалась и лечилась, мои маршруты передвижения по столице значительно расширились. Я стала узнавать отдельные места. И даже уже иногда могла подсказать людям в метро, куда и как им надо добираться. Но всё же год назад я лежала на 21 этаже НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина и смотрела на Москву, как на красивую картинку. Узнавала только Москва-сити вдалеке, шпиль главного здания МГУ и Останкинскую башню совсем уж на горизонте. В остальном для меня это был малознакомый мегаполис, который светил, подмигивал мне огнями, но не грел.
Прошёл год. Снова я наблюдаю Москву с 21 этажа своего онкоцентра. И сегодня для меня это совсем другой город. Не могу сказать, что я его полюбила, но я его приняла. Я приняла то, что здесь за тем самым незнакомым поворотом может вдруг появиться что-то удивительное. Например, буквально за неделю до госпитализации я ездила в МФЦ на м.Беляево. Шла по карте вдоль какой-то длинной и мрачной хрущевской пятиэтажки, а когда дом закончился, оказалось, что за ним — Яблоневый сад! Так называется парк, который представляет собой огромный и очень красивый сад. И я шла по нему, и удивлялась — как же может быть красиво, и удивительно тихо в таком гигантском городе. И такие открытия случаются регулярно, и это меня радует и даже восхищает.
Я освоилась. Теперь я знаю, что от Каширки до моего офиса ходит прямой автобус. И прямо посередине между этими двумя точками находится станция метро моей ветки, от которой я могу за 15 минут добраться до дома. А ещё очень радует, когда в фильмах или книгах обнаруживаешь Москву, особенно знакомый её кусочек.
Зачем я пишу это. Потому что у меня сейчас много времени подумать и почувствовать. И я испытываю огромную благодарность к городу под моим балконом.
А ещё вот что: хорошо жить! В любой точке этого шарика может быть хорошо, главное — жить.
Чecтнaя цитaтa Мoники Бeлуччи пpo кpacoту 50 лeтниx жeнщин