2 июня мы с сестрой приехали в РОНЦ им. Блохина, зашли на территорию откуда-то со стороны морга (я потом узнала, что это за здание) и пошли. Стало очевидно, что онкоцентр им. Блохина — это что-то грандиозное: много зданий, необъятная территория, огромная высотка в центре. Та самая «башня», имя нарицательное, по-средневековому мрачное произведение советской архитектуры высотой в 25 этажей. 
В поликлинику пускали по спискам, но сестра моя Наташа прошла в качестве поддержки. Анкеты для заполнения вручили нам обеим, мы заполнили бумаги, и сестра пошла на УЗИ (решила, пользуясь случаем, провериться), а меня с готовыми исследованиями повели сразу к врачам. На 3 этаже поликлиники хирурги-онкологи принимали сразу в нескольких кабинетах. Девочка-волонтёр сказала мне: «Вам в кабинет №5«. Около этого кабинета сидела длинная очередь, все сидячие места были заняты. Поэтому я отошла подальше и села около кабинета №3. Тут же из этого кабинета вышла женщина, и следом выглянул симпатичный врач-мужчина. «Вы сюда?» — спросил он. «Нет, я в пятый кабинет», — ответила я. Дверь закрылась. Тут ко мне подошла другая женщина и спросила, кивая на только что закрывшуюся дверь: «Скажите, а в этом кабинете женщина принимает или мужчина?» — и услышав про врача-мужчину, она удалилась. И тут я поняла, отчего в кабинет №3 нет очереди, а в кабинет №5 очередь есть: женщины стеснялись идти к мужчине! Осознав это, я буквально прыгнула за дверь кабинета №3.
В кабинете оказалось сразу двое мужчин, оба в белых халатах и оба безумно симпатичные. Красавчики, если честно. Они изучили результаты моих УЗИ, маммографии и КТ, затем «пропальпировали» меня в четыре руки (странный опыт, скажу я вам:)). А потом эти два молодых хирурга сказали мне следующее:
— Да, опухоль есть, и ещё один лимфоузел определяется. Но вы в надежных руках, переживать не о чем. Мы вас полечим и вылечим. Рак молочной железы на сегодня самый распространенный, а потому — самый изученный, он отлично поддаётся лечению. Грудь мы вам постараемся сохранить или сделаем реконструкцию, в любом случае, без груди не останетесь. Всё будет хорошо, вот вам сотовый телефон, если что — звоните, в понедельник приходите заводить карту и начинать обследование.
Узнав, сколько денег я уже отдала за исследования, доктора возмутились: «Да вы что! Всё это можно сделать у нас по ОМС!«
Я вышла из кабинета окрылённая. Просто счастливая, хоть речь и шла об онкологии. Стало понятно, у кого и где лечиться. Нашлась «моя» клиника, «мой» доктор, и со мной наконец-то поговорили!!! Да ещё и всё это по ОМС! В общем, всё сложилось! Через несколько дней я прочитала, что акция «Рак боится смелых» привела в РОНЦ более 300 женщин, у 41 из них был выявлен рак молочной железы, у большинства — на ранней стадии.
Заведение карты в РОНЦ им. Блохина — это квест. Об этом надо знать и быть готовым. Утром в понедельник я пришла в «башню» к своему врачу Арифу Теймуровичу. Мне и ещё одной женщине — Галине — он рассказал, как и куда идти. Мы пришли в регистратуру и провели там примерно 4 часа. Потом оказалось, что стояли мы не в ту регистратуру, зато за эти часы мы с Галей познакомились, а в течение лета потом и подружились. Обе мы оказались прикреплены к отделению реконструктивной пластической онкохирургии на 21 этаже «башни».
В итоге мы получили карты, пришли с ними к своему доктору Арифу Теймуровичу и получили направления на анализы. Первой надо было сдать кровь. А накануне сдачи крови на меня напала ворона.
Дело было так. Я шла за сыном в сад. Прошла мимо газона, на котором громко каркали две здоровенные птицы, а потом что-то внезапно и сильно ударило меня в затылок. Как оказалось, ворона подлетела ко мне со спины, клюнула меня, схватила когтями — и улетела. Я увидела её только тогда, когда она улетала. Это было очень больно и неожиданно, а, подойдя к гуляющей на улице садиковской группе, я поняла, что голова у меня в крови. А также в крови джинсовая куртка и футболка под ней. Видок эффектный!
Воспитатели быстро промыли и обработали рану. Мы с сыном вернулись домой, и я начала реветь. Даже так — РЫДАТЬ! У меня случилась настоящая истерика. Во-первых, я испугалась. Во-вторых, нападение вороны — само по себе какой-то хреновый знак (друзья потом присылали мне песню Земфиры про то, что «вороны-москвички меня разбудили»). В-третьих, это были мои первые слёзы с того момента, как я узнала про свой предполагаемый рак. Видимо, всё накопилось.
Встал вопрос о том, чтобы пойти в травмпункт — ставить укол от столбняка. Но перед этим я позвонила Арифу и спросила, не отразится ли на анализе крови прививка от столбняка. «А что случилось?» — спросил меня врач. «На меня напала ворона и разбила мне голову«, — ответила я. Ариф сказал: «Евгения, вы такая интересная женщина! Я ни разу не слышал, чтобы на людей нападали вороны«. Ставить прививку он разрешил.
Я пришла в травмпункт рядом с домом и провела там в очереди около 5 часов. Так началось моё сидение в больничных очередях этого лета.
Продолжение следует.
Предыдущие части здесь и здесь. Перечитала и подумала, что слишком подробно пишу. В следующий раз постараюсь не вникать в такие мелочи:)
История о бабушке и ее лучших годах