Рак: как сказать родным

Несколько раз меня просили написать статью на эту тему. Сегодня попросили ещё раз, и я решилась.

Не скажу, что тема сложная для меня. Но знаю, что она очень болезненная для многих людей. Потому что в семьях бывают разные по близости отношения, разная степень доверия. Поэтому я не имею права давать советов, но могу поделиться тем, как я это вижу и понимаю.

У меня очень близкие и доверительные отношения с мужем, сестрой и родителями. Что-то скрыть я ещё могу от родителей, чтобы не тревожить их лишний раз, к тому же, живут они далеко. Но моя родная младшая сестра — моя лучшая подруга, мой муж — самый близкий мне человек. И скрывать от них своё передвижение по больницам я просто не смогла бы, даже если бы хотела.

На первый приём в онкоцентр им. Блохина со мной поехала сестра. Это была акция «Рак боится смелых»: сестра проверилась сама и поддержала меня. На тот момент у меня уже были на руках результаты УЗИ и маммография, которые говорили о том, что у меня, вероятно, РМЖ. Сестра знала это, очень переживала, но всё равно поехала со мной.

Обо всех передвижениях, анализах, результатах первым узнавал муж. «Хреново, чё», — говорил он. И всё. Я обрушивала на него всё, что узнала, прочитала, услышала. Он, хоть и ненавидит разговоры про болезни, всё это стоически выслушивал. И мы говорил о моем раке как о задаче, которую надо решить. О квесте, который надо пройти. Не больше.

Сложнее всего пришлось с родителями. Их я информировала, но очень ограниченно, они просто знали, что у меня «что-то не нравится врачу на УЗИ». И дальше по чуть-чуть я подводила их к тому, что уже знала сама. Сказала маме о раке только после готового ИГХ, но уже с таким посылом: «Мама, у меня онкология, но очень благоприятный прогноз, прям наилучший вариант из возможных!»

15-летней дочери сказала просто: «У меня обнаружили опухоль. Я сейчас буду лечиться и вылечусь«. Дочь только спросила: «Лысая будешь?» — я подтвердила. Всё. Семилетний сын знает только, что мама иногда ездит в больницу, лечится. Всё происходящее он воспринимает как естественный ход событий, и даже моей лысине не особо удивился.

Я для себя определила несколько правил:

• Говорить о процессе, а не о результате. Ну, то есть, если ты обследуешься с подозрением на онкологию, то близким лучше сказать, что вот — обнаружили, жду УЗИ, потом жду результаты пункции. Если диагноз подтверждается, то у родственников уже есть какая-то определенная готовность к этому. К тому же, многим нужна поддержка в процессе обследований. Именно так я готовила родителей. Выдавала им информацию по чуть-чуть, когда сама уже почти наверняка знала, что у меня рак.
• Как ты сообщишь о своем диагнозе родственникам, так они и будут его воспринимать. Можно сказать «Мама, я умираю, у меня рак«. А можно так: «У меня тут нашли опухоль, предстоит полечить её, и всё будет нормально«. Если вы рыдаете и собираетесь умирать в муках, ваши близкие начнут паниковать. Если же разговаривать с ними бодрым и оптимистичным тоном, то они поймут: паники нет, всё под контролем. Откуда взять бодрый голос? Только изнутри, больше он ниоткуда не возьмется. Правда, я свой беззаботный тон переняла у своих онкологов в Блохина. Они сказали мне: «Рак молочной железы очень распространенный, очень изученный, даже не о чем беспокоиться! Мы вас полечим и вылечим!» — и я успокаивала своих подруг и родных именно этими статистическими данными именно в таком тоне. И очень быстро все вокруг меня приободрились.
• Не держать в себе. Знаю некоторых людей, которые по причине заботы о родственниках держали свой диагноз в тайне. Переживали в одиночку, накручивали себя, уходили на дно, и потом оттуда, с этого дна, сообщали родным: «у меня рак». Это самое драматичное сообщение о своем диагнозе из возможных. Потому что (см.выше) отчаяние, ужас, депрессию — всё это считывают ваши родные и сами впадают в это состояние. И это худшее, что вы можете сделать для родных. Так что, на мой взгляд, лучше не доводить до таких критических состояний.

Все пишут и говорят о том, что это близкие поддерживают онкобольного. Но сам больной может и должен поддерживать свою семью. Своим настроем на излечение, своим оптимизмом. Самое главное, что он может для них сделать, — постараться сохранить в семье всё «как было». Без скидок себе на болезнь, на угнетенное состояние и т.п. Я уже писала о том, что именно повседневный образ жизни способен удерживать на плаву больного человека. И не только его, но и его семью. Если лежать на диване, отвернувшись к стенке, то домашним будет невыносимо. А если продолжать участвовать в жизни семьи — то всем будет легче, и больному — в первую очередь.

Отдельно напишу как-нибудь про ситуацию, когда мужья уходят от жён с РМЖ. Это ситуация и дикая, и неоднозначная. И я далека от формулировки «мужчина-козёл» в этом случае. Но об этом — потом.

Рассказывайте, как вы рассказали близким о диагнозе?