Вчера снова сидела в очередях онкоцентра на Каширке. Но сидела относительно недолго, всего 2,5 часа. Зато сделаны все обследования. Спасибо всем, кто желал мне удачи и держал кулачки, — на данном этапе всё нормально, тьфу-тьфу.
Два впечатления вчерашнего дня. Первое — врач-узист. Женщина в годах. Какая-то совершенно волшебная, делает УЗИ внутренних органов и малого таза. Почему мне до этого попадались только молчаливые отрешенные мужчины в этом отношении — непонятно. Так вот, с порога этого тёмного кабинета я услышала в свой адрес:
— Проходи, моя девочка, вот сюда сумочки, вот сюда одежду, — и я сразу расслабилась.
Исследование прошло так, словно она — моя родственница. «Деточка», «девочка», «моя хорошая» — и всё, никаких мрачных мыслей в голове у меня уже нет. Словно я не в онкоцентре на плановом исследовании, а рутинной диспансеризации. Что ещё я начала ценить во врачах: когда они сразу же, пока ты одеваешься, говорят тебе: «Всё у тебя нормально, ничего я там подозрительного не вижу, всё хорошо«. И ты уже не трясёшься перед кабинетом в ожидании выписки. Вот эта врач (не смогла увидеть её ФИО на бейдже!) так и сделала. И хотелось её обнять. И если бы не срочный забег на другое УЗИ в другое крыло, я бы поскакала за шоколадкой, наверное. 
Зато вторая врач УЗИ-диагностики молочных желез, к которой я хожу уже 4 раз и которая мне очень нравится, смотрела меня сегодня молча. В какие-то моменты прикрывала рот рукой, словно хотела что-то сказать, но удерживала себя (я тот ещё толкователь мимики, да). Долго высматривала что-то над ключицей. В завершении сказала: «Ожидайте, всё напишу сейчас«. И пока мне вынесли выписку, меня уже затошнило от беспокойства. В выписке оказалось всё нормально, но ноги всё равно были ватные.
Второе впечатление, как всегда, очередь:) Как раз перед этим «сисечным» УЗИ на стульчиках в коридоре всегда подбирается какая-то весёлая женская компания. Не успеешь оглянуться — и ты уже сидишь, болтаешь с незнакомыми женщинам, рассказывая им, когда выпали ресницы, когда брови и какой на ощупь экспандер.
Сегодня их было трое. Две весёлые иногородние подружки, обе в париках: подружились у себя в городе на первой химиотерапии, и теперь продолжают лечиться вместе, ездят в Москву вместе. Вели себя как родные сёстры, подтрунивали друг над другом, громко хохотали. Готовятся к операции на моем же 21 этаже в «башне». Они сетовали на то, что отъелись на химии, что ресницы не растут и что в онкодиспансерах их города полный бардак.
Ещё одна — очень красивая ухоженная женщина с длинными волосами — уже 5 лет в ремиссии.
— Как там, в ремиссии? — спросила я её.
— Тут отлично, — сказала она. — Чудесно. Волшебно. Я радуюсь каждому дню! Занимаюсь спортом, бегаю марафоны, ни в чем себе не отказываю.
Я в сегодняшней очереди словно посмотрела на себя недавнюю — в парике, измученную химией и не теряющую чувства юмора, как эти две подружки-веселушки. И себя в будущем: с длинными волосами (хотя не уверена, что буду отращивать, мне с ёжиком комфортно), спокойную, наполненную какую-то, знающую цену каждому дню. 
Такой вот трудный, но хороший день был. Без морали и выводов.
Хотя нет, будет один вывод, он же — важное для меня ощущение. Поначитаешься, бывает, мрачных комментариев, что онкобольные — это отработанный материал, что если у тебя рак, то ты труп. Поддашься, подумаешь: а, может, и правда? А потом посидишь вот так, поговоришь с людьми, и чувствуешь: есть жизнь не только до рака, но и во время лечения, и после него. И жизнь гораздо более осмысленная, чем раньше.
Предыдущие разговоры в очередях здесь и здесь.
Бостонский брак. От суфражисток до наших дней