Продолжение рассказа «Навсегда». Начало — здесь.
***
Легче ли жить с надеждой? Нет, труднее. Надежда разъедает быстрее и неотвратимее, чем тоска. Катя съехала от мамы, сняла квартирку в соседнем с Сашей доме, написала ему смс с адресом и стала ждать. Каждый день, каждый миг – ждать. Высматривала в окно, надеясь увидеть, как Саша подходит хотя бы к своему дому – не к её. Не выпускала из рук мобильник. Каждое утро проверяла, исправен ли домофон. И содержала крохотную хрущевку в идеальной чистоте на случай, если он придет.
И он пришел. В одну из осенних пятниц, глубокой ночью, пьяный. Минуту между тем мгновением, как она услышала его голос в трубке домофона, и тем, как он возник на пороге, она старалась не упасть в обморок. Целую бесконечную минуту держалась за стену, чтобы не упасть от волнения. Потом прыгнула к шкафу и успела надеть чистое белье.
Саша вошел мрачно, посмотрел с нехорошим прищуром:
— Зайду?
— Конечно, — сил не было даже улыбнуться.
Покачнувшись, он снял ботинки, подошел очень близко, дыхнул сладким перегаром:
— Останусь на ночь, только если безо всякой этой твоей любви, договорились?
Катя молча кивнула и легко расстегнула молнию на его куртке. И снова повторились блаженство и опустошение, и ощущение абсолютного счастья разливалось за грудной клеткой даже не от единения с любимым мужчиной, а от осознания, что он все-таки пришел. Значит, можно надеяться и снова ждать.
Утром Саша похрапывал, положив на нее тяжелую руку, а она лежала без сна и смотрела, рассматривала, фотографировала взглядом. Запоминала родинки и изгибы. Говорила себе: «Моё» — чувствовала так, с каждым вздохом наполняясь этим физическим ощущением абсолютной любви, той самой, которая одна-единственная и навсегда. К тому времени, как он проснулся, на столе в кухне стояли пицца и кексы – Катя не знала, захочется Саше сладкого или мясного, поэтому испекла и то, и другое. Любимый выпил два стакана воды, откусил кусок пиццы и, чмокнув ее в висок, ушел в свежее субботнее утро.
В следующую пятницу всё повторилось. И повторялось все пятницы до конца декабря. Он приходил пьяный, она молча раздевала его, они падали на ее широкий диван – и между ними происходило что-то невероятное. Эта невероятность с девушкой, которая ему даже не особо нравилась, пугала Сашу. А Катя каждый раз понимала, что «умереть от счастья» — это не фигура речи, это совершенно реальное состояние, и она удерживает себя от этой сладкой смерти только для того, чтобы дожить до следующей пятницы.
В одно из субботних утр, в тот единственный час в неделю, который они проводили при свете и разговаривая, Саша спросил:
— А ты предохраняешься, надеюсь?
— Нет. Я бесплодная. – неожиданно быстро и даже как-то трагично соврала Катя. А когда ее герой, наевшись, снова молча покинул ее, осталась сидеть на кухонной табуретке, как громом пораженная. Ребенок! Вот что навсегда их свяжет! Оставит его рядом! Позволит говорить о чувствах! Ребенок!!! Как же она сама-то не додумалась…
А потом пришли новогодние праздники, все дни стали пятницами, но Саша не появился ни в одну из них. Она ждала его и в новогоднюю ночь, и каждую секунду после. Катя звонила – он не отвечал. Поздравительные сообщения проигнорировал. Безответными остались и другие, вроде бы, совсем безобидные: Как дела? Как проводишь праздники? Когда придешь? Я соскучилась.
Катя понимала, что не соскучилась, а просто начинает сходить с ума. От ожидания – сообщения, звонка, стука в дверь. Она ждала его всегда – и дома, и на работе, и в гостях у мамы, и даже во сне. Впрочем, спать она опять почти перестала, лишь иногда проваливалась в зыбкую дрему. Но теперь бессонница была продуктивной: забеременеть, родить, привязать, влюбить, всегда быть рядом, всегда заботиться… Да, забеременеть!
Продолжение следует…
КАКОЕ ВАШЕ САМОЕ СЛАБОЕ МЕСТО, СОГЛАСНО ВАШЕГО ЗНАКУ ЗОДИАКА?