Меня иногда спрашивают: Женя, зачем тебе вся эта писанина? Я задаю себе тот же вопрос, причем очень часто. И вот совсем недавно во время прогулки в одиночестве пришёл ответ. Он очень прост: я хочу делиться с людьми тем миром, в котором живу сама. Мой мир — яркий, доброжелательный, он всегда позаботится о тебе, и в нём так много всего интересного. В нём всё связано со всем, и в каждом человеке можно разглядеть что-то необычное. И не только в человеке!
Я уже писала, что около года назад на меня напала ворона. Налетела со спины, стукнула клювом в затылок, цапнула когтями — и улетела. Ошалев от неожиданности, я сначала не поняла, что произошло. Я шла за сыном в сад, и появилась на площадке для прогулок вся в крови, которая была особенно видна на светло-сиреневой джинсовой куртке. Кроме вечера в травмпункте и прививки от столбняка, я приобрела ещё и широкую известность в узких кругах. Ко мне подходили совершенно незнакомые дети и говорили: «А это вас ворона укусила? А можно посмотреть?» Не о такой славе я мечтала, конечно, не о такой. При этом за пару дней до этого инцидента я писала в соцсетях ироничный пост о том, что утром под окном болтали вороны, явно обсуждали кого-то, сплетничали. 
Так вот. С того момента я стала присматриваться к воронам и по возможности обходить их стороной. Но вот уже полтора месяца каждый мой день начинается и заканчивается воронами, потому что пара ворон свила гнездо за нашим окном. Гнездо достаточно далеко и значительно выше нашего угла обзора. Но нам всё равно было видно, как самоотверженно ворона-мама высиживала яйца, а ворона-папа присматривал за гнездом в её отсутствие. Погода в Москве этой весной не ахти какая: то снег, то дождь, то снег с дождём, но родители мужественно высиживали своё потомство.
И вот в конце апреля мы разглядели три головёшки на тоненьких шейках, торчащие из гнезда. Они болтались, как одуванчики на ветру, выглядывая только тогда, когда подлетал кто-то из родителей. Прошло буквально дней 10, и в гнезде уже более заметное шевеление. Птенчики растут, видны не только их ставшие вороньими профили, но и хвосты. И я уже переживаю, как они там все помещаются. Предвижу, что кто-нибудь обязательно вывалится из отчего дома. Собственно, выпавшим птенцом объясняю и своё прошлогоднее приключение: вероятно, я шла где-то рядом с тем местом, где в траве лежал мелкий воронёнок. И родитель пытался его защитить. Как бы то ни было, теперь мы говорим про этих воронят, что это «наши» птенцы.
А ещё у меня есть одна родственная воронья душа. Бедная птица, каким-то образом оставшаяся без хвоста и, видимо, со сломанным крылом. Может быть, после нападения собаки. Она не может летать, а только высоко нелепо подпрыгивает, передвигаясь по газону. Эта ворона живёт одна возле нашей станции метро. Станция у нас конечная, дорога мало загруженная (особенно сейчас), рядом лес. Впервые я увидела её месяца два назад и была уверена, что травмированная птица не выживет. Но она живёт. Сторонится людей и собак, но — живёт. Ни разу не видела, чтобы она клевала что-то. Она как будто всегда выжидательно смотрит на тех, кто проходит мимо. Только сегодня я увидела, что ворона моя занята: она сидела на палке, которой подвязали молодой саженец, и точила об него клюв, как это делают птицы об ветки.
Вряд ли я могу чем-то помочь этой вороне. Спасти её от жестокости этого мира. Но я чувствую в ней стойкого бойца, одинокого, но не сдавшегося. Не так давно недалеко от места обитания моей бесхвостой подруги видела мёртвую огромную ворону, без каких-то видимых повреждений. И подумала фразу, которую много раз думала про себя: «Пока собираешься помирать — сколько ещё народу похоронишь».
Такие дела.
Вот на какого мужчину ты никогда не должна тратить свое время