Горы, море и великорусская тоска

Внимание! В тексте есть ирония и риторические вопросы!

Я вернулась. Домой, на Дзен, в нормальное течение жизни. 9 дней мы семьей колесили по Краснодарскому краю и Абхазии. Голова моя словно перезагрузилась, в ней много новых мыслей, которыми хочется поделиться.

Находясь в Абхазии, не могла отделаться от одного ощущения. Ощущения того, что глобальной справедливости не существует. Ведь разве это справедливо, что одни люди от рождения до смерти видят бескрайнее море и красивейшие горы, а другие — ни того, ни другого за всю жизнь?

Город Гагра — это горы через дорогу от пляжа. Воздух такой ароматный, что хоть ложкой его ешь. Уходящие вверх кипарисы, небо какой-то невероятной глубины и голубизны. Зимняя Абхазия — это покой и умиротворение, ведь на горы и на прибой можно смотреть бесконечно. Зелень круглый год. Фрукты круглый год. И люди, которые живут здесь, с рождения воспринимают это как норму.

А люди, рожденные в средней полосе России, что видят они? Серость, уходящую за горизонт, полгода. Когда едешь по трассе домой, эта серость после зелёно-синего юга поначалу прямо придавливает. В солнечные дни получше, но не на много. В Сибири, как мне кажется, даже повеселее будет, потому что там полгода хотя бы белым бело. Иногда до рези в глазах. Но тоже — ни кипарисов тебе, ни шума прибоя.

Сейчас найдутся те, кто скажут, что я ненавижу Россию и «езжай жить в Абхазию, раз так». Нет, я люблю Россию. Но к любви моей примешивается какая-то тоска и щемящее чувство нежности что ли. Мне кажется, что нет ничего беззащитнее и трогательнее зимней голой берёзы. Нет ничего торжественнее зимней тайги. И нет ничего печальнее придорожных русских деревень. Про мою любовь к России прекрасно написал М.Ю. Лермонтов в стихотворении «Родина». Там есть такие строчки:

…Но я люблю — за что, не знаю сам —
Ее степей холодное молчанье,
Ее лесов безбрежных колыханье,
Разливы рек ее, подобные морям;
Проселочным путем люблю скакать в телеге
И, взором медленным пронзая ночи тень,
Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
Дрожащие огни печальных деревень;
Люблю дымок спаленной жнивы,
В степи ночующий обоз
И на холме средь желтой нивы
Чету белеющих берез.

Вот это и про мою любовь к Родине.

Но всё-таки на берегу моря или в горах я чувствую причастность к чему-то вечному, понимаете? Всё тлен. Мы умрём, умрут наши дети и внуки, а всё это останется. И это, как ни странно, прекрасно. Недаром, мне кажется, мудрецы древности были именно с Востока: горы, пустыни, море — всё это навевает мысли о вечном, позволяет абстрагироваться. Возникают ли у меня мысли о вечном, когда я смотрю на зимнее поле под Тулой? Нет. У меня возникают мысли о работе. Чтобы поле осталось полем, на нём надо пахать во всех смыслах этого слова.

Так вот, возвращаясь к мысли о глобальной справедливости.

Я из тех, кто не любит купаться и ненавидит жару, но смотреть на прибой и на морскую даль я могу сколь угодно долго. Почему одни люди рождаются рядом с морем и горами, а другие платят огромные деньги, чтобы посмотреть на них одну неделю в году?:)) Почему в Сибири нужны и шуба, и пуховик, а на юге достаточно курточки? Почему мир устроен именно так?:)) Это риторические вопросы, конечно же.

И, пожалуйста, не говорите мне, что это море никому не нужно. Возможно, оно не нужно именно вам. Но в январе в Сочи и в Гагре очень много людей, которые едут за тем же самым, за чем и мы.