Джессика была очень милой женщиной, но чрезвычайно гневливой. Глубоко внутри, за милым фасадом, клокотал гнев, который только и ждал возможности прорваться наружу. Он был исполнен безумия, злопамятности и обладал разрушительной силой. Это была и сила саморазрушения, и потому гнев подталкивал Джессику к мысли, что она недостойна того, чтобы жить.
Лишь очень немногим удавалось разглядеть гнев за её милой наружностью. Внешне она казалась одной, но внутри была совершенно иной. Её гнев частенько прорывался наружу в самые неподходящие моменты. Казалось, что эти вспышки её ещё больше злили — можно сказать, она гневалась из-за того, что была в гневе. Меньше всего на свете хотела Джессика, чтобы выражение её лица было сердитым, поэтому, как могла, старалась не терять самообладания, зная, что это не приличествует воспитанной, культурной женщине.
Отношения с мужчинами были для Джессики пыткой. Каждый раз всё заканчивалось её взрывом ярости, и мужчина больше не возвращался. Она ничего не могла с собой поделать. Джессика не знала, была ли для гнева какая-то причина или нет, но злой она бывала всегда. После таких вспышек она снова становилась милейшим существом, до тех пор, пока что-то опять не нажимало на её «кнопки» и гнев снова не прорывался наружу. Он был неудержим, ужасен, она не могла совладать с собой и знала об этом.
Джессика стала искать помощи и вскоре осознала, что причиной её гнева было то, что случилось с ней в детстве, ибо Джессика в детстве подверглась насилию. То, как её отец относился к ней, нельзя было простить. Нельзя было простить и забыть то, что с ней делали ради удовлетворения животной похоти. Каждый раз, когда она думала о тех временах, она не могла сдержать свой гнев. Как же она ненавидела его! Джессика убежала из дому, как только смогла это сделать, и с тех пор не видела отца. К большому огорчению её ныне покойной матери, она так и не смогла тогда объяснить ей, почему в такой ярости ушла из дому. Мать была ни при чём, думала она, и всё же это разлучило их. Джессика злилась и из-за этого. Её мама никогда не была ей подругой, подруги появились у Джессики лишь позднее.
Получилось так, что попытка Джессики помочь самой себе обернулась подлинным просветлением. Она встретила подругу, которая светилась радостью, любовью и умиротворённостью, коих так жаждала Джессика. Эта женщина познакомила Джессику с поразившими её сознание представлениями о собственном достоинстве и ответственности, но принять их ей было всё же ещё трудно. Однако она поняла, что жить — это гораздо больше, чем лелеять свой гнев, и обрела надежду, что новое верование, открытое для неё этой женщиной, поможет ей раз и навсегда избавиться от гнева, который якорем держал её.
И вот, приобщившись к новой, просветлённой жизни, однажды ночью она спросила у своих ангелов-наставников: «Что мне сделать, чтобы избавиться от гнева? Что мне делать?»
Её ангелы предстали перед ней и сказали: «Найди своего отца и встреться с ним!»
Как?! Это было худшее, что Джессике доводилось слышать. Страх сковал её в своих чёрных объятьях. Найти отца и снова увидеть это лицо — меньше всего она хотела этого! Она даже рассердилась на своих наставников из-за подобного предложения. Ночь за ночью она прокручивала в уме планы, как избавиться от памяти о нём, — а теперь ангелы советуют ей найти его? Ну уж нет!
Поэтому она снова спросила:
— Ангелы и наставники, что мне сделать, чтобы обрести покой?
— Найди своего отца и встреться с ним, — по-прежнему отвечали они.
И снова её душил страх. На мгновение она почувствовала себя ребёнком и снова увидела чёрные и страшные глаза отца, в которых не было ничего, кроме похоти. Будто опять ей в лицо ударил запах спиртного и заставил безумно испугаться. Тем не менее Джессика, наконец, сделала то, что ей советовали. Она сказала себе: «Я вернусь в это самое чёрное время моей жизни, снова переживу поступки отца, которые разрушили мою жизнь. Я не знаю, поможет ли это, но честно постараюсь».
Она начала искать отца и, к своему разочарованию, узнала, что он всё ещё живёт в городе. Ей было бы легче, если бы его нельзя было найти, но не тут-то было. Казалось, все её страхи должны были оправдаться. Джессика думала: «Подожду, пока не пойму, что он дома и ещё трезв. Я подойду к его двери. Я без страха постучу, и когда он спросит, кто там, я выскажу ему всё, что думаю! Я скажу ему, как страшно было то, что он со мной делал! Я скажу ему, что он разрушил мою жизнь и разлучил меня с мамой, изувечил моё детство, и что из-за него я теперь не могу встречаться с другими мужчинами! Я ему вывалю всё. И тогда я буду свободна».
Но в ночь перед визитом к отцу случилось нечто удивительное. Всё произошло, как это часто делает Бог, в последнюю минуту. Подобно тому, как ангел остановил руку Авраама, когда тот был готов встретиться с худшим из своих страхов, Джессику посетило видение. В этом видении её забрали с Земли и показали, кем на самом деле был её отец. Она увидела всё. Она увидела двоих друзей, которые заключили соглашение до того, как прийти на Землю. Она увидела, какую роль играло существо, которое было её отцом, в её предыдущих жизнях. В прошлой оно было несравненным любящим мужем, в позапрошлой — удивительно заботливой сестрой, а ещё раньше — закадычным другом. Она увидела, что оба они уже выполнили условия договора на этой планете. Ибо он пришёл в этот мир и совершил омерзительные поступки, с которыми вынужден был жить и дальше. Она пришла в этот мир, и с ней обращались жестоко, и она тоже должна была с этим жить. Обладая божественным сознанием, друзья, ещё до пришествия на Землю, вместе написали контракт — соответствующий сценарий их жизней. И сейчас они в своём существовании на Земле разыгрывали пьесу, которую вместе сочинили.
Реалистичность видения глубоко поразила Джессику. Разве такое возможно? Неужели это было испытанием для друзей-ангелов, живших на Земле в другом облике? В ответ на эти мысли она почувствовала, как огромная любовь её ангелов омыла её существо, и поняла, что так всё и было. Джессика знала, что стала свободной. Она знала, что гнев бесследно исчез, поскольку ей дано было увидеть любовь, лежавшую в основе замысла трагического опыта её жизни. Отец, как они и договорились, помог в её испытании и дал ей почувствовать гнев. Теперь её страх стал призрачным, она видела, что он не в силах устоять пред светом истины. Гнев был «отключён», и она почувствовала, что освободилась от какого-либо страха, связанного с отцом. Одного лишь её намерения было достаточно, так же как было достаточно одного намерения Авраама сделать то, что ему велено.
Теперь уже Джессика увидела, что ей дано право выбирать, идти ей или нет на встречу с отцом. Она знала, что её задание выполнено, что она преодолела свой страх. Она действительно решилась встретиться с отцом, за это её и удостоили видения. Она увидела картину в целом и обрела божественную мудрость. Она прошла один из уроков жизни, и в её душе воцарился непередаваемый мир.
Однако любовь побуждала Джессику сделать и последний шаг. С новыми силами, без страха и желания отомстить, она пришла к дому отца и нажала кнопку звонка. Когда он подошёл к двери, то сквозь стекло она увидела потрёпанного человека, выглядевшего намного старше своих лет. Он совсем облысел, и взгляд его застыл, когда он узнал её. Стоя перед ним, она следила, как меняется выражение его глаз. Прежде чем он успел что-либо сказать, она со всей честностью произнесла: «Отец, я люблю тебя. Спасибо тебе за то, что ты сделал то, что должен был сделать. Я тебе прощаю всё. Я твоя дочь, и сейчас я обрела в своей жизни мир». И, больше не говоря ничего, она ушла, оставив его стоять в дверях одного, в раздумьях над тем, как такое вообще могло произойти.
Джессика никак не могла знать, насколько подавлен и угнетён был её отец. Давным-давно он отказался от своих жестоких привычек ради того, чтобы остаться в живых, но его жизнь была полна горя, и он чувствовал, что не достоин жить. Оказывается, и у него в жизни были проблемы, связанные с чувством собственного достоинства. Он сыграл свою роль, но и теперь ужас содеянного захлёстывал его. Он знал, что совершённое им не имеет прощения. И всё же каждую ночь ему снилось, что его милая дочь однажды приходит к нему, и он вымаливает у неё прощение. Ему недоставало сил найти её самому. Он очень боялся, что она отвергнет его, если он это сделает. Он мог лишь мечтать о том, чтобы его дочь подошла к его двери и сказала: «Отец, я прощаю тебя». И вот это произошло. Он уже не был прежним, и вскоре радость вернулась к нему. Его молитвы были услышаны. Его простил тот единственный человек, который мог это сделать, согласно Божьему замыслу. И он снова почувствовал, что и его жизнь чего-то стоит.
В ту ночь было спасено две жизни — спасено от чёрного отчаяния и страха, который так долго сковывал их, и всё благодаря мудрому поступку просветлённой дочери.
Много лет спустя, два добрых друга-ангела резвились среди звёзд, рассказывая сказку о том, как они были отцом и дочерью и как они выдержали испытание, узнав, будучи людьми, кем они были на самом деле. Они говорили, что истина никогда не скрывается от того, кто хочет её узреть, и о том, что Божественная любовь всегда одерживает верх над тьмой.
Автор: Крайон
Ален Делон: «Нет ничего глупее искусственной молодости»